Вячеслав Раков

Я верю, что мы не утратили теплоту. Она просто ждет своего часа



Вячеслав Раков родился 31 октября 1953 года в Перми, в 1976-м окончил исторический факультет Пермского государственного университета, затем аспирантуру в МГУ. Историк, культуролог, публичный лектор и мыслитель. В 90-е годы выпустил два сборника стихов «Золотая пора» и «Число π», а также монографию «Европейское чудо».

Цитатник

  • «Стихи — это партитура, которую необходимо озвучить, а литературу можно читать про себя».
  • «Цена стабильности — скука».
  • «Большинство из нас обречено на себя. Мы рождаемся со своим сценарием и за время жизни не успеваем его осознать, а если всё же успеваем, то уже не остается времени на то, чтобы внести в него желаемые коррективы».
  • «Свобода — это в значительной степени свобода от себя».
  • «Нас (россиян) отличает стремление идти в забой как в запой».
  • «Рефлексия по поводу места, где ты живешь, непременно должна присутствовать в каждом человеке».
  • «Пермь требует сопротивления и провоцирует внутренние перемены».
  • «Если ты остаешься таким же, как год назад, и с тобой ничего не происходит, то ты потерял этот год».
  • «Нужно уважать тайну собственной жизни».
  • «Хорошая „крыша“ — та, что слегка „едет“, но никогда не „съезжает“».

Моя история

Книги, винил и адреналин 90-х

Яркими эпизодами в годы учебы в университете стали знакомства с преподавателями и сокурсниками, открытие классической музыки, бешеная скупка пластинок в «Мелодии» и где придется (моя коллекция насчитывала порядка 500 виниловых дисков). Чтобы прослушать академическую музыку от средневекового органа до Шостаковича мне понадобилось больше года. Еще более важным «серийным событием» тех лет стало чтение: в те годы я скорее читал, чем жил.

80-е, в частности, время аспирантуры в МГУ, добавили в мою личную историю новизны и открытости. Это было время погружения в литературный андеграунд, чтения самиздата и множества знакомств. Время открытия христианства и Востока. Главной книгой моей жизни постепенно становится Библия.

Самым волнующим, «адреналиновым» временем моей жизни стали 90-е годы, когда жизнь, в том числе общественная, оттесняет чтение на второй план (но всё же не на третий).

Холодное общество

Главная проблема современного общества — растущий дефицит моральной мотивации или, что приблизительно то же, социального капитала. Мне кажется, здоровым можно назвать то общество, в котором есть ценностное напряжение, рождающее в людях этическую мотивацию. Ее отсутствие приводит общество к атомизации, взаимному недоверию и к психологической войне всех против всех. К сожалению, нынешнему российскому обществу заметно недостает социального капитала. 75 % россиян не доверяют друг другу. Мы живем в холодном обществе, которому угрожает моральная дезинтеграция, в обществе, где человек человеку едва ли не бревно.

Теплые места

Дефицит теплоты и моральной ответственности ощущается в Перми так же, как и в других городах России. Я живу в микрорайоне «Южный», где прежде держался своего рода «общинный» строй: люди знали друг друга по именам, запросто ходили другу к другу в гости, сидели по воскресеньям за общим столом и пели. Это органическое общество обусловило мое счастливое детство, когда я чувствовал себя частью ребячьей стаи. Дух общинности сохранялся здесь до 90-х годов. Затем люди стали отгораживаться друг от друга глухими заборами, многие перестали узнавать соседей по поселку, исчезла часть тротуаров перед домами, и людям приходится перемещаться по автомобильной дороге. Исчезли также детские площадки, которые были нашим вторым домом. Дети растут у дороги — вместе с деревьями. На дворе сейчас осень. Хочется, однако, верить, что мы не утратили теплоту, что она лишь ушла под спуд и ждет своего «майского» часа.

Впрочем, в пермской городской среде можно найти и теплые места. До известной степени это храмы: там, по крайней мере, предупредительны друг к другу. Затем своя «теплота» присутствует в интернете, куда мы уходим от одиночества, чтобы немного отогреть душу общением, пусть и виртуальным. В-третьих, в Перми существует малое гражданское сообщество, гражданская субкультура, и это выгодно отличает Пермь от многих российских городов. На ежегодном фестивале «Мосты» я чувствую, как преодолеваются общая холодность и отчужденность, как наводятся «мосты» между людьми. В-четвертых, Пермь — один из центров российского волонтерского движения. У нас, к счастью, появляются мальчики и девочки, которые не хотят мириться с нашим равнодушием: они пытаются включить «внутреннее отопление». Или — «немного солнца в холодной воде». Всё это делает Пермь не только несколько теплее, но и интереснее, живее. Но в целом наш город консервативен, как и вся наша большая страна.

Между свободой и порядком

Одной из ключевых ценностей российского общества на протяжении всей его истории является стабильность или порядок, без которого мы рискуем сорваться в хаос. Порядок — цена, которую мы платим за наши огромные пространства и «северную» периферийность. Однако порядок, полностью лишенный свободы, рано или поздно рушится под собственной тяжестью. Иными словами, всегда нужен известный баланс порядка и свободы. В 90-е годы мы получили «свободу», мера которой оказалась для нас непосильна. Итогом этого стал хаос. И, напротив, нынешняя стабильность, не уравновешенная свободой, приводит к социальному тупику, к тому холодному обществу, в котором мы сейчас живем.

Поиск собственной середины между порядком и свободой — это также и обо мне. Порядок — это самодисциплина, а свобода — та продуктивная спонтанность, без которой порядок становится пустой муштрой, не дающей внутренних результатов. Мне хотелось изменить себя в той мере, в какой мне это было дано, изменить оставлявший желать лучшего начальный сценарий и превратить его в контрсценарий.

Мое «я»

Графически я воспринимаю человека как раздвигающийся книзу угол. Его верхняя (и узкая) часть занята «человеческим, слишком человеческим», а ниже, там, где всё шире и шире, под слоями социального шума начинается беспредельная Тишина, которую нужно услышать и дождаться. У жизни всегда есть непочатый подтекст, посредством которого можно возобновлять себя ежедневно, так, чтобы каждый день был днем творения.