Павел и Юлия Шевченко

Самое лучшее — это отличная мотивация, которую не убили в раннем возрасте



Павел родился в Перми, Юлия из семьи военного, родилась в Венгрии, долгое время жила на Украине и в 1996 году вернулась вместе с семьей в Пермь. Павел по образованию преподаватель химии, Юлия — учитель начальных классов и психолог. Педагоги, создатели и руководители «Центра развития одаренности».

Цитатник

  • Юлия: Мне нравится находить что-то новое и пытаться применить это к себе.
  • Павел: Бывает ощущение, будто едешь на велосипеде, а цепь соскочила. Педали кручу, а ничего не происходит.
  • Юлия: Люди не готовы слушать и слышать друг друга.
  • Павел: Очень расстраивает кризис профессионализма. В некоторых областях с большим трудом находишь человека, который мог бы качественно делать свое дело.

Наша история

Павел: Моя работа с одаренными детьми началась с организации интеллектуальных игр еще в вузе: мы посмотрели, как играют в брэйн-ринг Березники, и решили, что Пермь ничем не хуже. На первую игру в январе 1993 года пришли две команды: одна занималась во Дворце творчества в кружках отдела науки, а вторая относилась к лицею № 1. Потом присоединились три команды, потом пять, десять... Мы начали проводить игры регулярно. Постепенно появились другие интеллектуальные клубы, методики работы с командами, с разными типами вопросов...

Юлия: Интеллектуальные игры сыграли в моей жизни очень большую роль. К тому же мы застали золотое время, когда они не были настолько спортивными, как сейчас, а скорее объединяли людей в одно большое дружелюбное сообщество. Я начала играть еще в украинском Бердянске, где заканчивала школу, и перед моим переездом в Пермь капитан команды взял с меня клятвенное обещание, что я пойду и в пермский клуб. Я была человеком стеснительным, но пришлось себя пересилить и позвонить малознакомым людям. Так мы встретились с моей новой командой и с Павлом.

Павел: После университета меня пригласили в центр творчества «Муравейник» заниматься организацией областных олимпиад школьников. Моей задачей было соединить всех исполнителей в один механизм: тех, кто писал задания, тех, кто проводил олимпиады, тех, кто готовил людей в школах. Потом вместе с Юлей начали работать в школе № 146: Юлия — психологом, а я отвечал за организацию олимпиад по физике, математике и химии.

Юлия: Я начала работать в 146-й школе сразу после окончания педагогического университета и была приятно удивлена системой работы, созданной в этой школе, дружелюбностью среды и стремлением к гармонии. Часто, когда говорят о работе с одаренными детьми, имеют в виду только олимпиадников. А в работе с ними многие считают главным форсирование нагрузки по конкретному предмету. Такой подход может вызывать множество проблем: от временной рассогласованности в работе полушарий головного мозга до стойких личностных изменений. При этом нужно понимать, что одаренные дети и сами по себе нередко бывают эмоционально уязвимыми. Сейчас вопросу «экологичности» образовательных подходов уделяется больше внимания, а на тот момент создание среды, позволяющей обеспечить бережное отношение к личности каждого ребенка, было, на мой взгляд, большим достижением команды под руководством Александра Алексеевича Корзнякова. Такой подход дает больше возможностей для гармоничного развития: внимание уделяется не только интеллектуальной нагрузке, но и возможностям реализации в спорте и в творческой деятельности.

Не все одаренные дети должны быть олимпиадниками, ведь олимпиады — это почти спорт. Не все любят соревноваться, не все умеют, не каждый обладает необходимыми для такой деятельности психоэмоциональными возможностями. Обязанность образовательной системы в данной ситуации — помочь ребенку понять, какие формы активности помогут ему раскрыть имеющийся потенциал.

Павел: Недавно в интернете прошла дискуссия о награде для детей-победителей олимпиад: в Москве за победы дают очень серьезные премии, практически как призерам спортивных олимпиад. Но нужно понимать: участие (и победа) в спортивных олимпиадах — вершина профессионального роста для большинства спортсменов. А школьные олимпиады — лишь шаг к чему-то большему. К тому же в олимпиадной системе очень быстро можно привыкнуть к быстрому достижению результата, более того — к самому наличию правильного ответа. А в жизни такого нет: в науке у задачи может не найтись ответа, или же он окажется неоднозначным, и более того — задачи нужно учиться ставить себе самостоятельно. На наш взгляд, лучше поддерживать победителей грантами на учебу или стажировками в лабораториях: это продуктивнее, интереснее и исключает момент денежной заинтересованности в выигрыше.

Юлия: «Центр развития одаренности» мы основали в 2005 году, когда я ушла из частного вуза, в котором занималась психологией, а Павел ушел из министерства, где занимался олимпиадами. Формально наше название не очень правильное, ведь развивать нужно не одаренность, а людей — ее носителей, но мы работаем и с детьми, и со взрослыми, а «Центр развития одаренных людей» на тот момент звучало как-то по-сектантски. Нам и без того сложно было объяснять, что именно мы делали. Между тем мы продолжали проводить интеллектуальные игры, начали работать с педагогами, организовывали семинары по работе с одаренными детьми и, конечно, различные мероприятия, которые позволяли бы самим одаренным детям развивать и реализовывать свои возможности: профильные лагеря, интеллектуальные и исследовательские конкурсы. И сегодня нас интересуют те же вопросы: каких детей можно назвать одаренными, как их выявлять, как начать работу с ними, как поддерживать необходимый уровень мотивации, как не навредить им в процессе работы, как помочь им исследовать свой потенциал и максимально раскрыть его, какие форматы и виды деятельности мы можем предложить таким детям для реализации их потенциала.

Однажды мы решили сделать хороший развивающий центр для дошкольников. Вместе с двумя коллегами, талантливыми психологами, мы написали программу и планировали заниматься развитием познавательной сферы в форматах, которые доступны маленьким детям и полезны для них. С точки зрения спроса наша программа провалилась. Родители приходили, изучали программы для трехлеток и говорили: а где вы учите читать, решать задачи, почему не предлагаете обучение английскому языку? Мы отвечали, что наши программы нацелены на развитие базовых познавательных возможностей, исследовательской активности, общей осведомленности, но родители на это отвечали, что соседский ребенок в два года уже читает и поет песенки на английском языке... В общем, эта идея, с коммерческой точки зрения, оказалась неудачной. В какой-то степени нам просто не повезло: мы с этой темой попали на самый пик нездорового интереса к раннему развитию, охотников удовлетворить который на тот момент хватало. Сейчас, мне кажется, такой ажиотаж схлынул, а самыми известными и крупными игроками на этом рынке в итоге стали центры с хорошей репутацией и правильным подходом. Это радует.

Самое лучшее для развития ребенка — это отличная мотивация, которую не «убили» в раннем возрасте. А убить мотивацию очень легко! Например, готовят ребенка к школе, сопровождая рассказ словами «всё, детство твое кончилось, сейчас-то ты поймешь, как в садике было хорошо!» — и ребенок уже воспринимает школу не как источник будущих открытий и ярких положительных впечатлений, а как место отбытия повинности. Относятся родители к вопросам ребенка без необходимого внимания — и интерес к познанию мира потихоньку гаснет. Каждый учитель начальных классов вообще должен быть уникальным штучным специалистом, способным поддержать естественную познавательную потребность маленького человека. На мой взгляд, начальная школа — вообще невероятно важный период. Если за это время познавательная мотивация окрепла, ребенку не страшны отдельные трудности и ошибки в работе отдельных педагогов. Затоптали естественную тягу ребенка к познанию мира — и его уже будет сложно вовлечь в учебную деятельность даже самыми современными педагогическими инструментами.