Наталья Широкова

Этот (2022) год продемонстрировал несостоятельность местных властей справиться с резким увеличением количества инвалидов. Инфраструктура для колясочников в ужасном состоянии либо отсутствует вообще.



С 2014 года руководит Губахинской городской организацией ПКО ВОИ (Пермская краевая организация Всероссийского общества инвалидов). Один из организаторов межмуниципального фестиваля творчества детей-инвалидов «Уральский букет». В качестве волонтера ведет уроки доброты в школах Губахи и Гремячинска. Награждена благодарственным письмом Уполномоченного по правам человека в Пермском крае «За волонтерский труд».

Цитатник

  • «Толерантность — это спокойное сосуществование с людьми, не похожими на тебя».
  • «Если говорим о равенстве прав для здоровых и инвалидов, то надо делить поровну всё, в том числе и тяготы своего города, страны».
  • «Если человек не может работать — нет вопросов. Но приходится сталкиваться с тем, что не хочет, хотя и его возможности позволяют, и варианты есть».
  • «В Европе охотно помогают, в России чаще проходят мимо, если сам не попросишь о помощи. Потому „Уроки доброты“ я заканчиваю призывом: „Оглянуться вокруг, вдруг ваша помощь кому-то нужна“».

Моя история

Работа помогла справиться с депрессией, когда я оказалась в инвалидном кресле. В 2009 году создала первичную ячейку организации Всероссийского общества инвалидов (ВОИ) в поселках Северном и Углеуральском. В тот момент только три жителя этих территорий состояли в ВОИ, а из всей Губахи — лишь 25 человек. Сейчас нас больше двухсот.

Я вижу отдачу от своей работы в тот момент, когда люди, которые жили бесцельно, понимают свою значимость для общества. Реальный пример: человек выпивал, ходил неряшливым и по всему ощущал себя никчемным. Но когда он пришел в общество инвалидов, стал общаться, участвовать в наших мероприятиях, то преобразился: внешне изменился, стал со вкусом одеваться и нашел себя в деле. Сейчас он активно участвует в работе ВОИ в Губахе.

Один из наших проектов называется «Люди среди людей», и здесь есть направление, связанное с имиджем, с идеей преображения. Участники презентуют себя, рассказывают, почему они хотят измениться. Потом в студии Евгении Скороды профессиональные стилисты, визажисты создают новые образы для героев, мы проводим фотосессию. Одна из участниц — она старше 70 лет — рассказала, что впервые в жизни у нее были накрашены глаза и губы. Вторая часть проекта — создание волонтерских отрядов, где ребята помогают нам в проведении мероприятий. А еще они пишут истории о судьбах инвалидов, снимают видеоролики и за лучшие работы получают награды.

Фестиваль творчества детей-инвалидов «Уральский букет», который мы проводим каждый год, в этот раз посвящен театру. Поставили инклюзивный спектакль-мюзикл, особенные дети играют вместе со своими здоровыми сверстниками и работниками ДК. Это экологическая сказка, в которую вплетены цирковые, вокальные, танцевальные номера, мы с ней гастролируем по краю. Мне кажется, здоровым совместное творчество оказалось нужно даже больше, чем инвалидам. Видно, как «перестроились» педагоги. Хореограф сначала взяла в танцевальный номер только трех наших детей, боялась, говорила: «Может быть, двух оставить?» В итоге танцевать стали семеро инвалидов, а она восхищается: «Какие классные!» Здоровые ребята боялись даже брать за руку детей с ментальными заболеваниями, а через несколько репетиций стали обниматься каждый раз при встрече.

На «Уроках доброты» в школе моделируем ситуации: например, ходим с закрытыми глазами и пытаемся представить, каков мир для тех, кто лишился зрения. Как объясниться и понять собеседника, если не слышишь или не можешь говорить, получится ли завязать шнурки одной рукой. Младших детей обычно интересует быт: «Как кушаете? Как спите?» Учителя часто переживают, что ребята будут «плохо выглядеть»: «Помните, что я говорила про инклюзивное образование, про толерантность?» Третьекласснику сложно сидеть сложа руки на парте и заучивать: «Толерантность — это...» Мы просто общаемся, и к концу урока мальчики бегут изучать, как устроена инвалидная коляска, а девочки забираются ко мне на колени.

Власти с годами больше прислушиваются к пожеланиям по созданию доступной среды. Я говорю: «Давайте сейчас сделаем как надо, чтобы потом с прокуратурой не возвращаться сюда». Идут навстречу. Губахинская библиотека, где мы проводим многие массовые мероприятия, стала одной из лучших в регионе по доступности, во всех муниципальных домах культуры оборудованы туалеты для инвалидов, в хирургическом отделении больницы тоже сделали после обращения к краевым властям. Вместе с прокуратурой добились обустройства пешеходного перехода напротив больницы. Нескольким колясочникам сделали пандусы в подъездах — на это деньги собирали «в народе», без бюджетных средств.

Важный совет дал мне профессор, который осматривал меня после аварии. Тогда я еще свысока смотрела на колясочников в больницах и думать не хотела, что буду такой. Этот врач, оценив тяжесть травмы — такое повреждение позвоночника называют «ударом палача», — сказал, что не стоит тратить время на никчемные попытки встать на ноги. «Время скоротечно, поэтому привыкай, на коляске тоже можно жить, и жить интересно», — эти слова я восприняла далеко не сразу, но впоследствии убедилась, что совет был правильным.