Дмитрий Жебелев

С рождения живет в микрорайоне Парковом города Перми. Окончил филологический факультет ПГНИУ. Учредитель фонда «Дедморозим». Председатель общественного совета при министерстве здравоохранения Пермского края, член правления и совета Пермской торгово-промышленной палаты. Лауреат Строгановской премии. Картавит.

Цитатник

• Мне кажется, в современном мире не важно, где ты живешь: центр планеты всегда может быть там, где ты находишься.
• Бывают очень тяжелые истории. Но и они учат тому, что в любой ситуации можно помочь.
• В компьютере есть возможность создать точку восстановления и отформатировать систему до этого состояния. В жизни человека такой возможности практически нет.
• Если ребенок проживет хотя бы еще день, разве мир не станет другим?

Моя история

Мне нравится в Перми. Раньше меня предупреждали: поедешь за границу, вернешься — не сможешь смотреть вокруг. В действительности со мной наоборот: всегда хочется побыстрее вернуться. После окончания университета мог переехать, например, в Питер. Приглашали преподавать, предлагали квартиру, хорошую зарплату. Я представил себе лучший вариант: уеду в Питер, там всё гениально сложится, реализуюсь во всех смыслах, денег заработаю, президентом стану. Потом подумал, перед кем буду выпендриваться, если все мои близкие друзья останутся здесь? Решил не уезжать.

Сразу после университета у меня была цель: заработать как можно больше денег и потратить их на что-нибудь хорошее. Сейчас думаю, что в моих действиях была логическая ошибка. Если стремишься сделать что-нибудь хорошее, сразу занимайся тем, чем хочешь заниматься.

Работая в компании, я довольно быстро стал зарабатывать больше, чем мне было нужно. Но никакого интереса к этой работе не испытывал, а свободного времени оставалось много. Однажды увидел в Интернете объявление: нужно отвезти DVD-проигрыватель «детям-отказникам». Подвернулась возможность прокатиться на машине (что мне всегда очень нравилось) и заодно кому-то помочь. Заехал, посмотрел на детей и сначала подумал, что больше туда не вернусь. Подключил проигрыватель, стараясь не смотреть на ребят, убедился, что мультики «идут», и быстро ушел. На обратном пути слушал (смешно, конечно) песню «Прекрасное далеко» и плакал.

Захотел сделать что-то еще. А потом стало понятно, что надо сделать гораздо больше, чем планировал, и оказалось, что вокруг много людей, которые тоже хотят помочь. Так одно цеплялось за другое. Это оказалось гораздо интереснее, чем моя прежняя профессия. Теперь мы деньги не зарабатываем — только тратим.

Когда удается повлиять вместе с очень многими людьми на то, чтобы ребенок поправил здоровье, ты как минимум серьезно меняешь одну жизнь. У ребенка появляются силы, друзья, возможность завести собственную семью. Так один поступок по цепочке рождает миллиарды мельчайших изменений, которые могут отразиться во вселенских масштабах. Это круто. Круче, чем машина или яхта. Мне не жалко тратить жизнь вот на это, кому-то — на другие вещи, что одинаково классно.

Если честно, я не верил, что найду себя в этой сфере. Казалось, все равно надо зарабатывать на жизнь, а благотворительностью заниматься в свободное от работы время. Но потом подумал, что так буду помогать хуже и меньше. Я понял, что готов посвятить этому все свое время, когда осознал, что могу эмоционально переваривать увиденное (не считая первого случая). Кроме того, возможность заниматься исключительно благотворительностью появилась благодаря тысячам людей, которые в том числе меня содержат. Иногда возникает ощущение неполноценности по этому поводу. Хочется, чтобы какую-то часть средств мы не привлекали, а зарабатывали сами. Есть определенные варианты, но на них нужно потратить много времени, которое мы можем уделить детям.

Сейчас мы так или иначе вместо государства оказываем социальные и медицинские услуги. Делаем это дешевле и как минимум не хуже. У меня когда-то была идея глобальной благотворительной бизнес-империи: гипермаркеты детских игрушек, парикмахерские, кафе — вся прибыль от которых, не считая затрат на развитие, шла бы на помощь детям. Но пока я не уверен, что можно с такой мотивацией построить бизнес. В голову вообще приходит много всяких мыслей, некоторые из которых превращаются в чудеса благодаря людям.

В основном моя задача заключается в том, чтобы не мешать или иногда помогать классным профессионалам из нашей команды проявлять свои таланты.

На нашу работу влияют дефицит ресурсов и финансовая нестабильность. Мы полагаемся прежде всего на частные пожертвования огромного количества людей. При этом не можем принять на работу столько людей, сколько хотели бы, не можем серьезно заниматься долгосрочным инвестированием. Но и при этом «Дедморозим» — одна из самых устойчивых и независимых некоммерческих организаций в стране.

Еще одна проблема: нам требуются уникальные специалисты. В фонде даже подразделения называются, например, «Отдел совершения чудес», «Отдел пропаганды и финансирования чудес» и так далее. Можно предположить, что придумано для красного словца, но для меня это наиболее точное обозначение того, чем мы занимаемся.

Лично мне кажется, что это работа мечты. Видишься с замечательными коллегами, а те, кто помогают, вообще невероятные люди. Бывает, открываешь выписку с банковского счета и видишь, что какой-то человек прислал совершенно незнакомым детям 50 тысяч рублей. Как он на такое пошел?! Я вижу этих ребят с их проблемами и знаю, как могут помочь им деньги. Но почему он, всего этого не видевший, решился?

Те, кто жертвуют деньги, чудеснее, чем мы. Нам порой не хватает времени, сил, трудолюбия, чтобы донести наши идеи. Надо наизнанку выворачиваться, чтобы передавать истории этих детей словами, например, в текстах, которые мы распространяем в соцсетях. Лично у меня потребности обязательно писать тексты уже нет, но ситуации бывают разные. Когда ребенок все-таки умирает, можно выговориться и станет легче. К тому же, если удается передать хотя бы часть того, что произошло, мир изменится. Если ребенок проживет хотя бы еще день, разве мир не станет другим?

Я часто говорю, что занимаюсь своим делом ради себя, а не ради детей. После этого на меня многие косо смотрят. Но, если бы было иначе, я бы давно всё бросил. Иногда я переживаю за тех, кто идет помогать «бедным детишкам» — так воспринимать наше дело небезопасно. Конечно, все люди разные, и здесь я, скорее, о себе говорю. Моя самооценка скачет от минус бесконечности до плюс бесконечности. В компьютере есть возможность создать точку восстановления и отформатировать систему до этого состояния. В жизни человека такой возможности практически нет.

Когда мы сделали первую большую акцию с исполнением желаний в 2009 году, на нас обрушилась куча положительных комментариев. Наверное, тогда был риск возомнить себя вершителями судеб, теми, кто повелевает другими людьми, побуждая их помогать детям. Но однажды мы приехали в детский дом и привезли одному ребенку музыкальную игрушку. Он лежит, не шевелится, никак не реагирует. Только когда игрушка заиграла, он отчетливо сказал: «Музыка!» Тогда я вспомнил, что уже сделанное не сопоставимо с тем, что еще надо сделать. Даже если ты сделаешь всё возможное, этот парень в одно мгновение не встанет и не начнет нормальную жизнь.

Пока наши знания далеки от профессиональных, хотя мы стараемся осваивать современные практики на федеральном и мировом уровне. Я сам еще не привык к мысли о том, что, например, дети, которые лежат в отделении милосердия, всё понимают: могут поблагодарить за подарок или обидеться на то, что подарка не хватило. Мы вообще недооцениваем друг друга. На самом деле мы способны на гораздо большее, чем можем представить, а эти дети тем более способны. Когда видишь, насколько важно твое дело и сколько других людей в него вовлечено, начинаешь себя заедать мыслями о том, что делаешь недостаточно. Что мог бы использовать гораздо эффективнее теми ресурсами, которые оказались в твоем распоряжении. С этими мыслями надо справляться, и я не могу сказать, что у меня всегда получается. Бывают очень тяжелые истории. Но они учат нас тому, что в любой ситуации можно помочь.

Одно дело, когда государственная система работает криво, другое — когда проблемы придумывают на пустом месте. Взять, например, «Закон Димы Яковлева». И без него ничего толком не было выстроено в деле обеспечения инвалидов-сирот. Теперь же шанса на нормальную жизнь лишили сотни ребят. Понятно, что были задеты чьи-то интересы, но ведь дети здесь ни при чем. Как бы то ни было, верю, что в долгосрочной перспективе всё будет хорошо.

Когда мы начинали, сложно было представить, что люди начнут перечислять деньги в благотворительный фонд. Сейчас на каждой акции «Цветы жизни» мы собираем по три миллиона рублей. Но, мне кажется, этого мало, люди готовы делать больше.