Анна Каргапольцева

Родилась в Перми. Руководитель МООСПП «Выбор». Заместитель председателя Общественной наблюдательной комиссии Пермского края по осуществлению общественного контроля за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания.

Цитатник

• Свобода — это выбор, принятый с осознанием всей полноты ответственности за его последствия.
• Здорово, когда кто-то из моих подопечных звонит из Хабаровска и говорит: у меня третий сын родился. Вряд ли что-то может вдохновить меня сильнее.
• Мечтаю о новой машине. У моей колеса уже отваливаются, а я только за сегодня 400 километров проехала.
• Меня расстраивает отношение общества к осуждённым. Очень сложно объяснить, что этих людей не вычеркнуть.

Моя история

Я из Перми. Моя бабушка была выпускающим редактором газеты «Дзержинец», мама имела два высших лингвистических образования.

Родители бабушки были политзаключенными, которых сослали в Пермь. С детства слышала о секретных сотрудниках, бабушка даже не разрешила мне первый раз выйти замуж, потому что муж пришел свататься в пиджаке и галстуке, и она сказала, что это очень подозрительный мужчина. В семье историю репрессий не замалчивали, но скорее рассказывали о людях, нежели об ужасе их положения. Поэтому мне стали интересны именно люди, а не сами условия.

В 1999 году я пришла в ГУФСИН по Пермскому краю и попросила разрешения посещать женщин, отбывающих наказание в следственном изоляторе. Начальник отдела воспитательной работы ГУФСИН ответил: не рентабельно. Целый год переговоров, в результате мне дали доступ в колонию, и это было не пермское СИЗО и не женщины, а поселок Валай в 400 километрах от Перми и мужская колония особого режима. Поехали в декабре, нам сказали: будете проезжать несколько городов: Соликамск, Чердынь. Соликамск мы еще увидели, дальше ехали всю ночь, ничего не видно. Чердынь миновали не заметив, а потом Ныроб и дальше до Валая 43 километра по полному бездорожью ехали три часа. Приехали в колонию — а там осужденные снег убирают. Замначальника по воспитательной работе спрашивает: зачем приехали? Выслушал и говорит: идите отсюда, не сегодня. Таков был мой первый бесславный выезд в исправительные учреждения.

Если бы сразу всё получилось, без преодоления трудностей, то я бы увидела, что подобной работой занимаются многие, и не включилась бы в реабилитацию заключенных с головой.

Со второго раза работа уже пошла: я приехала туда же, на Валай, заключили соглашение между моей организацией и ГУФСИН. Мне разрешалось посещать исправительные учреждения и готовить заключенных к освобождению, участвовать в их воспитательной работе. И на Валае случилось чудо. У мужа задолго до этого пропал друг, его никто не мог найти, и тут я встречаю его здесь, в библиотеке. В библиотеке сформировалась группа из осужденных, и мы начали работу.

По четкой и определенной программе с осужденными работать невозможно. Каждый — своеобразная личность. Есть стандартные темы, например, профилактика алкоголизма и наркомании. Но большую часть программы мы подбираем каждый раз под сформированную группу — а они небольшие: от 5 до 50 человек. Разговариваем обо всем: они имеют право задать любой вопрос. Если не знаю, как ответить, уеду домой и привезу ответ в следующий раз.

Больше всего осужденных тревожит вопрос работы, и здесь очень заметна разница между мужскими и женскими колониями. У мужчин высок уровень самоуверенности, а женщины беспокоятся, спрашивают совета и ищут помощи. По опыту скажу: самоуверенность часто заканчивается плохо.

Сегодня мы работаем со всеми учреждениями края. Я не могу сказать, что привыкла к этим людям, это сложно. Но самого главного я достигла — того, что некоторые осужденные мне доверяют. Доверие формируется временем. А без доверия совет дать невозможно.

Раньше я считала, что достаточно человека проконсультировать до выхода на свободу, но теперь понимаю, сколько всего и в каком количестве нужно сделать, чтобы человек больше никогда в исправительное учреждение не возвращался. Начиная с колонии: помимо стандартной профилактики, мы даем большой информационный материал. Проводим лекции: я постоянно ищу интересных лекторов. Например, сейчас беседы по предупреждению употребления наркотиков ведет чемпион мира по тяжелой атлетике, который употреблял запрещенные вещества, когда был юношей. Всем людям нужен яркий пример, который касается их лично, и осужденные здесь не исключение.

В моем проекте есть пять человек, которые занимаются социальным сопровождением освобожденных. Они встречают человека из колонии, проводят в санчасть на первичное медицинское обследование, находят жилье и временное трудоустройство. Если нужно — восстанавливают документы. Сейчас мы благодаря президентскому гранту открываем два центра для освобождающихся: один еще стоит пустым, а второй — это трехкомнатная квартира в безвозмездном пользовании в Чусовском районе для женщин. Ситуация с ними после освобождения обычно более критична: если жены заключенных зачастую ждут мужей и один срок, и два, то мужья практически всегда разводятся со своими супругами, когда те попадают в тюрьму. Поэтому женщине при выходе на свободу зачастую совершенно некуда пойти.

Сопровождением у нас занимаются бывшие осужденные; мы работаем по принципу равных консультантов. Первыми такую схему придумали СПИД-центры: человек, живущий с ВИЧ, помогал людям, только что выявившим свой статус. Человек, который освободился и прошел все этапы, может помочь тем, кто только что вышел. Такие люди чувствуют себя востребованными, мы их трудоустраиваем. Я понимаю, что не связанные с этой темой, не будут тянуться сами к проблемам осужденных, поэтому всех привлекаю сама.

Наши подопечные — их по России около трехсот из освободившихся — крайне редко совершают повторные преступления: когда человек подготовлен и с воспитательной точки зрения, и с социальной, ему незачем снова нарушать закон. Очень маленький процент людей предрасположен к совершению преступлений, основная проблема преступности социального характера. Сейчас мы активно работаем над работой женского центра, постепенно договариваемся со всеми клиниками, врачами, чиновниками.

В 2018 году наша организация стала межрегиональной, открылось представительство в Новосибирске и Нижнем Новгороде. Наш опыт имеет смысл распространять дальше: осужденные никуда не исчезнут с лица земли, как бы этого некоторым ни хотелось, и с ними нужно ответственно, открыто и результативно работать.